Львенок будто знал, что бежать следует именно сюда: именно здесь всегда прохладно, это место, где часто львицы с львятами сидят и болтают, или ухаживают друг за другом, вымывая.
Но какого же было мое удивление, когда я не заметил в пещере почти никого. Странный факт. Неужели все уже ушли на охоту? А где царская семья? Действительно странно. Он всегда сюда приходит после прогулки, и всегда тут либо отдыхающие, спящие, или разговаривающие между собой львы: от матерого до львенка. Изумрудно-зеленые глаза зажглись огнем: это не дело. Или сегодня какой-то важный день? А что, если все собрались где-нибудь... эм... на, допустим, церемониальном уступе, а он тут? Да глупости, он ведь только что взобрался на Скалу и ящерицей юркнул в темный зев пещеры. Темнота сомкнулась над его головой, и подросток полностью проник в ее логово.
Со стен сыпалась крошка, ветер играл в темной шерсти самца, а сердце будто было не на своем месте. Такое чувство, будто все узнали про то, что он встретился с гиеной, и сейчас пошли на разборки. А что, если они узнают об этом? А что, если уже узнали? Ух, тогда... тогда... он мужественно выслушает нотации взрослых, так ведь делают настоящие львы, правда?
Хелл, долгое время стоя на пороге пещеры, сглотнул слюну страха и, прижимая уши к макушке, чуть пригнулся, будто лезет в узкую нору с низким потолком. Никого... ни одной души. Львенок негромко выдохнул, и эхо, разлетевшееся по всей пещере, разбилось о стены на мелкие кусочки. Львенок еще раз зажмурился, словно от удара, и опустил уши еще ниже.
Резкий скребет лап по каменному полу пещеры ставил малого вздрогнуть: тут все-таки кто-то есть, или это очередная мышь, сбежавшая от лап Скара? Приглядевшись, Хелл заметил недалеко от выступа, что находился по средине пещеры, - там спала царская семья, - что-то небольшое, размеров его самого.

Темнота, казалось, уже не знала конца своего моря, и продолжала обливать своими подданными тело юного Хелла. По его спине бежали мурашки, хвост дергался, а на лбу появились первые капельки пота. Похоже, что он был слишком наивен. Да, так оно и есть.
Я не знал, куда деваться, куда засунуть свой нос, чтобы скрыться ото всех. Мне казалось, что от любого угла, стен, тянуло чем-то чужим, будто запах слоновья кладбища навсегда въелся мне в шерсть, а еще это опаляющее дыхание гиены. Я по привычке хлестанул себя по бокам, и шлепок, как и недавний вздох, был в момент раздроблен о стены пещеры на мелкие кусочки. Мои лапы тут же пришли в движение, тело стало двигаться, подобно маяку: туда-сюда, а вид был и вовсе мрачен, да. Не думай об этом. Просто не думай. Если ты не будешь об этом думать, то ничего не случится Шептал юному дарованию внутренний голос; колкий такой, будто исподтишка. Кажется, что нутро так и хочет меня подставить. Я уже и думать почти забыл о том скрежете когте по камню, что слышал совсем недавно, как вдруг чья-то кисточка хвоста мелькнула у входа в пещеру: О, Айхею, львы прайда не покинули меня! Если бы вы знали, как я был в тот момент счастлив. Хотя... преданные львы никогда бы не ушли из прайда, да. Они бы родились здесь, отвоевали свой кусок мяса, заслужили свое место под солнцем, так сказать, и отправились к Айхею с чистой душой. О, как же это наивно...
Солнце заметно поднималось выше уровня горизонта, уже не так, как утром; теперь же солнечные лучи львенку казались легкими и перистыми, словно пух. Небо налилось чистой лазурью, и проблесков розовой ленты рассвета уже почти не видать. Ох... похоже, это самый утомительный мой день за всю мою историю. Я выдохнулся так, словно лимон сжали в три раза. Осталась только цедра, косточки и пленка. Интересно, что сейчас делают другие львы? И делают ли вообще что-нибудь полезное? Есть хочется...
Живот, противореча тишине внутри пещеры, издал победный рык над своим хозяином. Это означало, что уже пора идти завтракать. Но внезапно скрежет когтей вновь раздался, и снова по камню. Медвежьи уши развернулись в сторону звука, а я так и замер, мысленно молясь, чтобы это был не отец. Похоже, Боги помиловали меня. Медная, знакомая шерсть ящерицей скользила среди моря темноты, - даже в такой ясный день ее было прилично в пещере, - приближаясь и кружа иногда на месте, словно акула, выжидая время для броска на свою жертву. Знакомый запах тут же заполонил пасть молодого, и я нелепо скорчил улыбку, когда узнал в эдакой акуле свою подругу, Фридерайк.
- Привет, Хелл. Я рада видеть тебя. Так, а теперь давай рассказывай, что у тебя произошло. Я всё вижу по твоей моське, дружище. - хах, она всегда так говорила; всегда ее слова были шуточными, полны радостями и веселья. Но я меланхолией, знаете ли, не страдаю, поэтому всячески поддерживаю ее фразочки и шуточки, да. Что случилось? Написано на моей морде? Да не ужели? Тут на миг моя морда перекосилась, как-то даже позеленела: неужели и впрямь так сильно видно?
- Эм... привет, Фридерайк, - по-простенькому начал было я, как тут же голова моя закружилась, и в меня острой иглой стала впиваться паника.
- Но я ведь могу на тебя положиться? - очередной, при чем постоянный вопрос при некой тайне, которую Фридерайк знала от Хелла, и при чем не одну.