Прохладный ветерок теребил не сильно густую смоляную гриву хищника.  Дьявольское солнце жгло не на шутку, заставляя жителей саванны "прятаться" у озёр и водоёмов или в тени широколистных баобабов, что расположились недалеко от скалы прайда, где сейчас находился хищник. Нехорошие мысли куражили в его голове, они словно скользкие ядовитые змеи проникали в подсознание льва, устраивали там своё гнездо и творили потомство. Его гнилая душа была пропитана лишь яростью и ненавистью к брату и "его отпрыску", так Така называл недавно родившегося в прайде наследника, сына Муфасы.Ядовито зелёные глаза были наполнены смесью ярости и зависти.Казалось, что в зрачках у хищника сверкает изумрудное огненное пламя. Угнетённо опустив голову "несчастный" поднялся на тонкие лапы-спички и побрёл к самой непроходимой части в прайда, к обратной стороне скалы, что проросла колючими кустарниками.
Голова раскалывалась от боли, спасти хищника мог только сон, длительный, сладкий глубокий сон. Медленно пробираясь сквозь заросли, лев то и дело сдерживал себя, что бы не взвыть от боли из-за впившихся ему в потёртые подушечки лап колючки. Тоненькая струйка крови окрасила подушечки в алый цвет. "И зачем я поплёлся сюда? Себе же только хуже" Гаркнув на себя за столь глупый поступок кирпичный почувствовал чьё-то присутствие. "Не может быть, здесь ведь никогда никого не бывает" изумился чёрногривый про себя. "Что ж, пусть это любопытное существо скорее выходит, а то лазить по кустарникам в поисках непонятно кого как-то не сильно мне хочется, итак уже все лапы поколоты " покосившись на обожённые болью лапы Така даже сделал пару шагов назад от места, где слышался чей-то шелест